Парень. Слэшер. Ботан. А ведь это раньше было невозможно. ©
Название: Tanabata Matsuri
Автор: Relojero
Бета: Анастасия Коллинз
Фэндом: Bleach
Персонажи: Шухей/Ренджи
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Флафф
Предупреждение:
Размер: Миди
Количество страниц: 31 страница
Статус: закончен
Предыдущая глава:
Отсебячина: "Работа рекомендована сообществом" - признаётся "Книга фанфиков". Из-за большого количества негодующей школоты, таинственных троллей и анонимных дислайкеров работа была перенесена сюда, поскольку 5 ДИСЛАЙКОВ ЗА ПРОВЕРЕННУЮ РАБОТУ БЕТЫ НИКТО НЕ СТАВИТ. А вообще, мне давно пора подумывать об использовании "Книги фанфиков" как сайт по заявкам. Для своих хитроумных целей.
Глава 3- До полуночи двадцать минут осталось.
- Спасибо, - кивнул Хисаги, спросив у прохожего оставшееся время, и направился к окрестностям той самой поляны, где, по идее, отдыхавшие займут свои места, своими глазами увидят салют и в течение получаса им будут рассказывать историю Танабата Матсури, в то время, как взгляд гостей будет всецело устремлён на покрывало цвета ночи, усеянное мелкими блёстками.
По дороге до поляны Абарай размышлял об июльской ночи, проведённой с Хисаги. С одной стороны, всё вышло как нельзя лучше. Он был очень доволен проведённым временем вместе со своим другом, который был с ним всю ночь напролёт. И поговорили, и устраивали между собой соревнования, и раздавали всем выигранные призы, и поели вкусностей, и полюбовались ночными пейзажами. Это, буквально, согревало его душу, вселяло в неё надежды на то, что и следующий праздник они проведут также. С другой стороны, это был его самый худший Танабата Матсури. И дело не в окружающих его людях, чьи улыбки и смех заставляли ответно улыбнуться, а на взгляды женщин кивнуть головой. Даже праздничные декорации тут не при чём – с их помощью всё вокруг выглядело настолько живым, пышным и изящным, что начинаешь верить в жизнь среди непроглядной и наполняющей душу тьмы. Недосказанность, робкость, сомнения – вот что всё это время неутолимо преследовало красноволосого парня, начиная с вечернего похода в парк и, заканчивая встречей салюта, на поляне. Все эти… отрицательные качества, которые он испытывает, только отягощали его, наполняли душу чёрной горячей жидкостью, похожей на смолу, а сердце билось всё медленнее и медленнее, будто он мог умереть в любую секунду. Но, не теряясь в этом мраке, Ренджи стиснул зубы и, пока его не видит Шухей, изобразил недовольство. С таким лицом он шёл несколько секунд, пока смятение в душе не утихомирилось, а ночной ветер, лаская его кожу, не снял с него напряжение. Теперь он шёл более спокойным шагом, на ходу поправляя головную повязку и оттряхивая тёмно-коричневое юката от всевозможной пыли и грязи. «Интересно, о чём думает Хисаги-семпай?» - подумал про себя фукутайчо шестого отряда, поглядывая на затылок шинигами.
Трава, вокруг деревьев с бумажными фонарями, а в центре большой тёмно-зелёный участок, на котором сидели уставшие от ходьбы жители Сообщества Душ.
- Мда, - коротко кивнул головой Абарай и поджал губы, - видимо, из бамбуковой рощи все сюда перебрались.
- Эх… второй раз нам с тобою не везёт, Абарай, - заявил Хисаги, оглядывая поляну в поиске хотя бы одного свободного метра. – Поищем в другом месте?
- Если мы пойдём искать другое место, то на поиски уйдёт гораздо больше времени, и мы не увидим салют.
- Тогда предлагай свои варианты. У меня закончились идеи.
Перебирая в своей голове всевозможные способы последней части отдыха, Ренджи пытался вспомнить те места парка, где можно было наблюдать и за звёздами и за фейерверком. И, похоже, судьба ему улыбнулась, когда он вспомнил один холм, на котором в далёком детстве он отдыхал вместе с Рукией.
- Есть одно место. – Сказал Абарай, довольный собой. – До него недалеко идти.
- А ты уверен, что это то самое место, о котором ты мне говоришь? – Поинтересовался Хисаги. – Вдруг ты меня заведёшь в какую-нибудь яму, и я в неё упаду?
- Бросьте, Хисаги-семпай, - отмахнулся кохай. – Я на это место сто раз ходил с Рукией. И ничего же – мы оба живы.
Усмехнувшись, Шухей вздохнул и доверился Ренджи, который рванул с места и направлялся в темноту.
- Признаю свою неправоту, Абарай. – Шухей покачивал головой, оглядывая место на котором ему предстоит провести остаток праздника и приятельски улыбался. – Место, действительно, хорошее. Даже часть поляны видно.
- А то, - Ренджи гордо выпрямился, стоило только услышать одобряющий голос шинигами, в котором слышались нотки похвалы, - странно, что вы здесь не бывали, ведь мы с вами выросли, практически, в одних и тех же условиях.
- Это так… но тогда о местоположении парка, да и о самом парке, я не знал.
- А-а… ясно.
Место действительно было потрясающим. Взять хотя бы плакучую иву, стоявшую на холме и поглядывающую на другие деревья. Или айва, растущая с сиренью по правую и левую сторону, спокойно себе спят в июльскую ночь. Но всё это ничто по сравнению с тем, какой потрясающий пейзаж открывается перед глазами. Деревья, покрытые тёмной пеленой, испускали из себя слабый свет фонарей разных цветов: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой и розовый. Торговые ряды и игровая зона сияли ярче всех. Оно и понятно, ведь это те самые важные зоны парка, где собирается большее количество жителей Сообщества Душ, а значит, и больше света. Лишь небольшая часть земли, на которой происходило какое-то движение, давало им понять, что это именно поляна, а не каменная дорожка, по которой они прогуливались вместе.
- Ты только посмотри, Абарай, - прошептал Хисаги, подняв голову на небо.
Абарай, поднял голову, он не только широко открыл глаза, но и от восхищения чуть на землю не упал. «Звёзды подобны душам, которые появляются на небе и смотрят на мир после смерти», - слова семпая вспыхнули в голове кохая ярким огнём, когда в «ночном море» сияли тысячи, а может быть и больше, белоснежных точек, причём одна была больше или ярче другой. Вместе или по отдельности, звёзды образовывали ту незабываемую ночную картину, которую никто на свете не способен запечатлить так искусно и так идеально, за исключением самой природы. Только она способна на создание столь превосходного и неповторимого. Появление каких-то тонких полупрозрачных волн и линий розовато-лилового, сливового, бледно-голубого и цвета индиго на небе оставляли после себя загадочные ощущения, будто это что-то такое, известное только Ками.
Чтобы точно не упасть и не ушибить себе копчик, Ренджи и Шухей легли на траву и продолжили восхищаться ночным пейзажем, пока не встретили скопление нескольких звёзд, образующие ковш.
- Ама-но-гаву, или по-другому, Млечный Путь, - пояснил брюнет, наблюдая за небом.
- Угу.
Прошло несколько минут долгой тишины, и чей-то голос внизу поляны громко крикнул:
- Через пять минут начнётся салют. Пожалуйста, приготовьтесь.
Сигнал, оповещающий о пришествии фейерверка, подан и гостям, оставалось как можно скорее занять свои «зрительские» места и дожидаться первых звуков взрыва в небе. Шухей и Ренджи приняли сидячее положение и готовились к долгожданной встрече.
- Как мало времени осталось, - сказал Шухей, глядя то на окружающий его мир, то на товарища слева.
- Да… - медленно ответил Ренджи, опустив голову и сжимая часть юката в своей правой руке.
- Что с тобой? – С беспокойством спросил брюнет.
- Со мной всё в порядке, Хисаги-семпай.
- Правда?.. Но ты выглядишь таким расстроенным и удручённым.
- Пустяки, - отмахнулся красноволосый, стараясь думать о чём-то более приятном и весёлом. Например, о салюте и его искрах после взрыва.
Шухей, заметив, что Ренджи не хочет с ним разговаривать,вжал в себя губы, посмотрел на кусочек поляны и с улыбкой на лице решил сменить тему.
- Я должен тебе сказать спасибо, Абарай.
Благодарность, сорвавшаяся с уст семпая, вывела кохая из раздумий, и парень поглядел на своего собеседника с некоторой растерянностью.
- За… что именно спасибо?
- За то, что показал мне это удивительное место, - искренне улыбнулся фукутайчо девятого отряда, - честное слово. Если бы не ты, я бы ни за что не узнал об этом холме и о том, как здесь красиво… Когда у меня появится девушка, то я обязательно её свожу сюда. И всё благодаря…
Может, семпай что-то ещё и говорил или заканчивал свою фразу, но Ренджи его не слушал. Не слушая голос друга, он терпел. Терпел накопившуюся в нём злобу на Шухея, который незаметно для самого себя просто взял и надавил на больное. Красноволосый уже собирался выругаться и обвинить приятеля во всём, что только мог придумать. Да в чём угодно, лишь бы не слышать этих колющих слов насчёт девушки, лишь бы не слышать его голоса, лишь бы не видеть его. Главное, сдерживать себя и подавлять признаки злости и не сорваться на мат. Не сорваться на плохие слова, в которых скрывалась ревность. Ревность к тем, кому он уделял своё внимание и даже большее, чем просто внимание. Разум кричал ему: «Раз он тебе так противен, так выскажи всё, что думаешь о нём. Это и будет твоя свобода от него. Вы поссоритесь и останетесь только коллегами по работе, которых объединяет только служба. Это – твоя свобода от него». А чувства шептали ему другое: «Тебе больно слышать его слова? Сердце обливается кровью, стоит тебе только услышать от него про девушку? Так скажи же ему, наконец, то, что жаждал сказать за столиком. Ты же ведь любишь его. Любишь, несмотря на проверенные временем чувства и эти едкие слова, что произносит он сам. Скажи ему, как дорог он тебе. Просто скажи». И кого слушать? Кому поверить в трудную минуту?
- Я вас сюда позвал не для этого, Хисаги-семпай… - тихим голосом ответил Абарай.
- Разве? – Спросил Хисаги.
- Я вас сюда позвал не для этого, Хисаги-семпай, чтобы выслушивать ваши будущие планы на это место. – Повысив голос, сказал Ренджи, посмотрев на собеседника, и с настойчивым выражением лица, резко подсел к Шухею. Тот отстранился, недоумённо склонив голову на бок.
- Ренджи… что ты…
- Я делаю то, что должен был сделать давным-давно, Хисаги-семпай… всё это время, что мы с вами провели на «празднике звёзд» я думал о вас. Думал с того самого момента, как вы заговорили о пройденном ощущении. А ведь тогда, ещё в Академии я почувствовал к вам непреодолимую тягу. И она до сих пор осталась, несмотря на столь долгое время. Вот и сейчас, когда я смотрю прямо на вас, то мне хочется сказать, как вы мне дороги. Как мне больно слышать ваши рассуждения, касательно девушек, но больше всего меня задело ваши слова, что вы собирались приводить их сюда, на это самое место, где были я, Рукия… и вы. Я понимаю, что вы не желаете это слышать и по окончанию и вовсе перестанете меня уважать, но мне всё равно. Просто хочу, чтобы вы знали моё истинное отношение к вам все эти годы… я… я люблю вас, Хисаги-семпай!
Не дожидаясь ответа, Ренджи закрыл глаза и прикоснулся к губам Шухея, не взглянув на широко раскрытые глаза семпая во время такого неожиданного поворота событий. Это было всего лишь прикосновение, без попыток проникнуть внутрь. Стоило Абараю приоткрыть глаза, как Хисаги не смотрел на него, не отталкивал от себя кохая и даже не выказывал желание треснуть по лицу. Семпай просто сидел и получал ту долю удовольствия от поцелуя, которую получают влюблённые во время таких романтических сцен. Может, он бы и изобразил удивление… но не сейчас, поскольку внезапные тёплые всплески внутри тела начинали греть его душу. Осторожными движениями Абарай прижал к себе Хисаги и языком лизнул сначала губы, к которым он прикоснулся, а потом к зубам, которые преграждали ему путь дальше. То же самое сделал и Хисаги, якобы одобряя действия и идею кохая.
Незаметно для них наступил резкий звук сбоку. Такой громкий и оглушающий, что им всё же пришлось оторваться друг от друга и посмотреть на причину, прервавшую их занятие. Множество жёлтых искр, образующих сферу, на несколько секунд зависли в небе, после чего растворились в небытие. За ними последовали громкие голоса с поляны, радостные крики детей, хлопки, и люди, надрывающие свои голосовые связки, кричали: «Ещё» и «Браво». А ведь это был только первый залп!
Убедившись, что это всего лишь салют и громкие звуки, доносившиеся от поляны, шинигами смотрели друг на друга несколько секунд и ничего не говорили. А что можно сказать после того, как они поцеловались? Пускай не так страстно и желанно, как другие пары, но всё же это сближение губ явно говорило о чём-то большем и сокрытом от них.
- Эм… Абарай… - Первым начал Шухей, неловко глядя то на салют, то на зрителей.
- Я сказал то, что должен был сказать, - со всей серьёзностью произнёс Ренджи, - и от своих слов не отказываюсь…
- Да… это понятно, Абарай, только…
- Только?..
- Только почему ты не сказал мне этого раньше? Почему ты скрывал то, что связано со мной?
Теперь очередь Абарая чувствовать себя не в своей тарелке.
- Потому что… потому что я не знал, как вы отреагируете на это… вдруг вы, услышав такие слова в свой адрес, начнёте на меня ругаться, обвинять во всех грехах Сообщества Душ и ещё наброситесь с кулаками…
Поток других неправдоподобных слов Шухей остановил обычным поднятием ладони напротив лица Ренджи.
- Абарай… ты правда думаешь, что я такой человек, как ты меня описал?
Красноволосый смотрел на лицо брюнета, переливающееся зелёным и красным цветом салюта.
- Теперь нет.
- Ну, - Хисаги пожал плечами, - теперь-то понятно, что нет… зная меня и моё мировоззрение на другие проблемы, ты мог бы без каких-либо сложностей взять и признаться мне в этом. Ты же ведь видел, как я разговаривал с Кирой, когда его предал Ичимару? Ты же ведь видел, как я успокаивал Рангику-сан, когда у неё день становился неудачным? А Хинамори?.. Зачем я тебе это говорю, ты ведь и так меня видел разговаривающего с ними. Так что, я даже не знаю, почему ты до сих пор не решался мне в этом признаться…
На это предложение Ренджи вздохнул и прислушался к шуму толпы, искоса поглядывая на искры в небе. Шухей тоже посмотрел на торжество и искренне улыбнулся. Салют всё ещё продолжал идти.
- Я не сержусь на твоё признание…
- Правда? – Удивился Абарай и повернул голову в сторону семпая.
- Угу. Конечно, ты меня сперва очень сильно напугал таким устрашающим видом, но… как только ты… меня поцеловал, то… ты не поверишь, но у меня вдруг точно так же, как у тебя всплыли на поверхность чувства прошлого.
- То есть – вы тоже испытывали ко мне?.. – Ошарашено спросил Абарай, не веря в то, что Хисаги-семпай в далёком прошлом сам неравнодушно дышал к нему.
- Ага… с большим трудом, но тем не менее, я признался именно тебе в этом. Ты тогда был жутко упрямым, нервным, самодовольным типом, предпочитающий сперва действовать, а потом думать. Казалось бы, кого может привлечь такое нестандартное, по меркам Академии Шинигами, поведение? – Немного помолчав, семпай посмотрел на кохая и дружелюбно улыбнулся. – Оказалось, меня.
Ренджи, сидя молча, смотрел на Шухея таким внимательным взглядом, что когда он закончил свою речь последними двумя словами, то, не теряя минуты, он крепко обнял семпая и продолжил свой поцелуй. Брюнет, конечно, опять растерялся, но, поняв мысли красноволосого, ответно прижимал к себе парня, одетого в светло-коричневое юката.
Фукутайчо шестого отряда никогда не чувствовал себя таким счастливым и радостным. Конечно, семпай не ответил на его признание ни согласием, ни отказом, однако, ни то, ни другое его вполне устраивало. Этот долгожданный миг, которого он ждал с Академических лет, наконец, настал. Прямо сейчас, он целует и любит человека, который всего одним предложением довёл его до признания. Интересно, а если бы этого не было, осталось бы всё так, как раньше? «Вряд ли, - сам себе ответил Абарай, - рано или поздно один из нас признался бы друг другу в любви».
Салют всё ещё продолжался, а Ренджи и Шухей испытывали на себе все прелести первого поцелуя. Того самого, который у многих получался робким и неуверенным, а у них всё наоборот. Абарай проводил языком по всему рту, не углубляясь дальше, чтобы Хисаги не отпрянул назад. Впрочем, сам семпай деликатно подошёл к этому делу. Без спешки, он ласкал язык фукутайчо, при этом успевал провести по эмали зубов и нёбу.
Они продолжали целоваться, пока лёгкие не были опустошены и не пришлось разомкнуть губы, чтобы вобрать в себя свежий ночной воздух. Однако стоило им разъединиться, как тоненькая нить слюны образовалась между ними на нижних губах. Они долго на неё смотрели и в глубине души удивлялись, как так может получиться. Когда её больше не было, Шухей и Ренджи снова посмотрели друг на друга.
- Не верится, что я это сделал с тобой. – Подвёл итог Хисаги, вставая с земли и оттряхивая сзади свою юката цвета берлинской лазури.
- А мне не верится, что мои чувства взаимны. – Ответил Абарай и тоже встал и оттряхнул своё светло-коричневое летнее кимоно.
- Абарай…
- Да, Хисаги-семпай…
- Ну… раз у нас так начинается ночь, может… продолжим её в другом месте?
Ренджи сперва не понял намёка Шухея, изобразив недоумённое выражение лица. Однако потом догадался, к чему клонит семпай, и находил это предложение с какой-то точки зрения интригующим.
- Хисаги-семпай, вы покраснели. – Заметил Абарай.
- Как и ты.
- Ну… не каждый день услышишь подобное от вас.
Они немного посмеялись между собой, не обращая внимания на салют, который будет идти, если не целых полчаса то, по крайней мере, ещё десять минут, пока снаряды не кончатся.
- Пойдёмте ко мне. Тут недалеко.
- Как скажешь, Абарай. – Ответил брюнет и последовал за красноволосым в глубь тёмных деревьев, чтобы выйти на каменную дорожку и направится в жилой дом фукутайчо шестого отряда, где будет дальше продолжаться празднование Танабата Матсури.
Автор: Relojero
Бета: Анастасия Коллинз
Фэндом: Bleach
Персонажи: Шухей/Ренджи
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Флафф
Предупреждение:
Размер: Миди
Количество страниц: 31 страница
Статус: закончен
Предыдущая глава:
Отсебячина: "Работа рекомендована сообществом" - признаётся "Книга фанфиков". Из-за большого количества негодующей школоты, таинственных троллей и анонимных дислайкеров работа была перенесена сюда, поскольку 5 ДИСЛАЙКОВ ЗА ПРОВЕРЕННУЮ РАБОТУ БЕТЫ НИКТО НЕ СТАВИТ. А вообще, мне давно пора подумывать об использовании "Книги фанфиков" как сайт по заявкам. Для своих хитроумных целей.
Глава 3- До полуночи двадцать минут осталось.
- Спасибо, - кивнул Хисаги, спросив у прохожего оставшееся время, и направился к окрестностям той самой поляны, где, по идее, отдыхавшие займут свои места, своими глазами увидят салют и в течение получаса им будут рассказывать историю Танабата Матсури, в то время, как взгляд гостей будет всецело устремлён на покрывало цвета ночи, усеянное мелкими блёстками.
По дороге до поляны Абарай размышлял об июльской ночи, проведённой с Хисаги. С одной стороны, всё вышло как нельзя лучше. Он был очень доволен проведённым временем вместе со своим другом, который был с ним всю ночь напролёт. И поговорили, и устраивали между собой соревнования, и раздавали всем выигранные призы, и поели вкусностей, и полюбовались ночными пейзажами. Это, буквально, согревало его душу, вселяло в неё надежды на то, что и следующий праздник они проведут также. С другой стороны, это был его самый худший Танабата Матсури. И дело не в окружающих его людях, чьи улыбки и смех заставляли ответно улыбнуться, а на взгляды женщин кивнуть головой. Даже праздничные декорации тут не при чём – с их помощью всё вокруг выглядело настолько живым, пышным и изящным, что начинаешь верить в жизнь среди непроглядной и наполняющей душу тьмы. Недосказанность, робкость, сомнения – вот что всё это время неутолимо преследовало красноволосого парня, начиная с вечернего похода в парк и, заканчивая встречей салюта, на поляне. Все эти… отрицательные качества, которые он испытывает, только отягощали его, наполняли душу чёрной горячей жидкостью, похожей на смолу, а сердце билось всё медленнее и медленнее, будто он мог умереть в любую секунду. Но, не теряясь в этом мраке, Ренджи стиснул зубы и, пока его не видит Шухей, изобразил недовольство. С таким лицом он шёл несколько секунд, пока смятение в душе не утихомирилось, а ночной ветер, лаская его кожу, не снял с него напряжение. Теперь он шёл более спокойным шагом, на ходу поправляя головную повязку и оттряхивая тёмно-коричневое юката от всевозможной пыли и грязи. «Интересно, о чём думает Хисаги-семпай?» - подумал про себя фукутайчо шестого отряда, поглядывая на затылок шинигами.
Трава, вокруг деревьев с бумажными фонарями, а в центре большой тёмно-зелёный участок, на котором сидели уставшие от ходьбы жители Сообщества Душ.
- Мда, - коротко кивнул головой Абарай и поджал губы, - видимо, из бамбуковой рощи все сюда перебрались.
- Эх… второй раз нам с тобою не везёт, Абарай, - заявил Хисаги, оглядывая поляну в поиске хотя бы одного свободного метра. – Поищем в другом месте?
- Если мы пойдём искать другое место, то на поиски уйдёт гораздо больше времени, и мы не увидим салют.
- Тогда предлагай свои варианты. У меня закончились идеи.
Перебирая в своей голове всевозможные способы последней части отдыха, Ренджи пытался вспомнить те места парка, где можно было наблюдать и за звёздами и за фейерверком. И, похоже, судьба ему улыбнулась, когда он вспомнил один холм, на котором в далёком детстве он отдыхал вместе с Рукией.
- Есть одно место. – Сказал Абарай, довольный собой. – До него недалеко идти.
- А ты уверен, что это то самое место, о котором ты мне говоришь? – Поинтересовался Хисаги. – Вдруг ты меня заведёшь в какую-нибудь яму, и я в неё упаду?
- Бросьте, Хисаги-семпай, - отмахнулся кохай. – Я на это место сто раз ходил с Рукией. И ничего же – мы оба живы.
Усмехнувшись, Шухей вздохнул и доверился Ренджи, который рванул с места и направлялся в темноту.
- Признаю свою неправоту, Абарай. – Шухей покачивал головой, оглядывая место на котором ему предстоит провести остаток праздника и приятельски улыбался. – Место, действительно, хорошее. Даже часть поляны видно.
- А то, - Ренджи гордо выпрямился, стоило только услышать одобряющий голос шинигами, в котором слышались нотки похвалы, - странно, что вы здесь не бывали, ведь мы с вами выросли, практически, в одних и тех же условиях.
- Это так… но тогда о местоположении парка, да и о самом парке, я не знал.
- А-а… ясно.
Место действительно было потрясающим. Взять хотя бы плакучую иву, стоявшую на холме и поглядывающую на другие деревья. Или айва, растущая с сиренью по правую и левую сторону, спокойно себе спят в июльскую ночь. Но всё это ничто по сравнению с тем, какой потрясающий пейзаж открывается перед глазами. Деревья, покрытые тёмной пеленой, испускали из себя слабый свет фонарей разных цветов: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой и розовый. Торговые ряды и игровая зона сияли ярче всех. Оно и понятно, ведь это те самые важные зоны парка, где собирается большее количество жителей Сообщества Душ, а значит, и больше света. Лишь небольшая часть земли, на которой происходило какое-то движение, давало им понять, что это именно поляна, а не каменная дорожка, по которой они прогуливались вместе.
- Ты только посмотри, Абарай, - прошептал Хисаги, подняв голову на небо.
Абарай, поднял голову, он не только широко открыл глаза, но и от восхищения чуть на землю не упал. «Звёзды подобны душам, которые появляются на небе и смотрят на мир после смерти», - слова семпая вспыхнули в голове кохая ярким огнём, когда в «ночном море» сияли тысячи, а может быть и больше, белоснежных точек, причём одна была больше или ярче другой. Вместе или по отдельности, звёзды образовывали ту незабываемую ночную картину, которую никто на свете не способен запечатлить так искусно и так идеально, за исключением самой природы. Только она способна на создание столь превосходного и неповторимого. Появление каких-то тонких полупрозрачных волн и линий розовато-лилового, сливового, бледно-голубого и цвета индиго на небе оставляли после себя загадочные ощущения, будто это что-то такое, известное только Ками.
Чтобы точно не упасть и не ушибить себе копчик, Ренджи и Шухей легли на траву и продолжили восхищаться ночным пейзажем, пока не встретили скопление нескольких звёзд, образующие ковш.
- Ама-но-гаву, или по-другому, Млечный Путь, - пояснил брюнет, наблюдая за небом.
- Угу.
Прошло несколько минут долгой тишины, и чей-то голос внизу поляны громко крикнул:
- Через пять минут начнётся салют. Пожалуйста, приготовьтесь.
Сигнал, оповещающий о пришествии фейерверка, подан и гостям, оставалось как можно скорее занять свои «зрительские» места и дожидаться первых звуков взрыва в небе. Шухей и Ренджи приняли сидячее положение и готовились к долгожданной встрече.
- Как мало времени осталось, - сказал Шухей, глядя то на окружающий его мир, то на товарища слева.
- Да… - медленно ответил Ренджи, опустив голову и сжимая часть юката в своей правой руке.
- Что с тобой? – С беспокойством спросил брюнет.
- Со мной всё в порядке, Хисаги-семпай.
- Правда?.. Но ты выглядишь таким расстроенным и удручённым.
- Пустяки, - отмахнулся красноволосый, стараясь думать о чём-то более приятном и весёлом. Например, о салюте и его искрах после взрыва.
Шухей, заметив, что Ренджи не хочет с ним разговаривать,вжал в себя губы, посмотрел на кусочек поляны и с улыбкой на лице решил сменить тему.
- Я должен тебе сказать спасибо, Абарай.
Благодарность, сорвавшаяся с уст семпая, вывела кохая из раздумий, и парень поглядел на своего собеседника с некоторой растерянностью.
- За… что именно спасибо?
- За то, что показал мне это удивительное место, - искренне улыбнулся фукутайчо девятого отряда, - честное слово. Если бы не ты, я бы ни за что не узнал об этом холме и о том, как здесь красиво… Когда у меня появится девушка, то я обязательно её свожу сюда. И всё благодаря…
Может, семпай что-то ещё и говорил или заканчивал свою фразу, но Ренджи его не слушал. Не слушая голос друга, он терпел. Терпел накопившуюся в нём злобу на Шухея, который незаметно для самого себя просто взял и надавил на больное. Красноволосый уже собирался выругаться и обвинить приятеля во всём, что только мог придумать. Да в чём угодно, лишь бы не слышать этих колющих слов насчёт девушки, лишь бы не слышать его голоса, лишь бы не видеть его. Главное, сдерживать себя и подавлять признаки злости и не сорваться на мат. Не сорваться на плохие слова, в которых скрывалась ревность. Ревность к тем, кому он уделял своё внимание и даже большее, чем просто внимание. Разум кричал ему: «Раз он тебе так противен, так выскажи всё, что думаешь о нём. Это и будет твоя свобода от него. Вы поссоритесь и останетесь только коллегами по работе, которых объединяет только служба. Это – твоя свобода от него». А чувства шептали ему другое: «Тебе больно слышать его слова? Сердце обливается кровью, стоит тебе только услышать от него про девушку? Так скажи же ему, наконец, то, что жаждал сказать за столиком. Ты же ведь любишь его. Любишь, несмотря на проверенные временем чувства и эти едкие слова, что произносит он сам. Скажи ему, как дорог он тебе. Просто скажи». И кого слушать? Кому поверить в трудную минуту?
- Я вас сюда позвал не для этого, Хисаги-семпай… - тихим голосом ответил Абарай.
- Разве? – Спросил Хисаги.
- Я вас сюда позвал не для этого, Хисаги-семпай, чтобы выслушивать ваши будущие планы на это место. – Повысив голос, сказал Ренджи, посмотрев на собеседника, и с настойчивым выражением лица, резко подсел к Шухею. Тот отстранился, недоумённо склонив голову на бок.
- Ренджи… что ты…
- Я делаю то, что должен был сделать давным-давно, Хисаги-семпай… всё это время, что мы с вами провели на «празднике звёзд» я думал о вас. Думал с того самого момента, как вы заговорили о пройденном ощущении. А ведь тогда, ещё в Академии я почувствовал к вам непреодолимую тягу. И она до сих пор осталась, несмотря на столь долгое время. Вот и сейчас, когда я смотрю прямо на вас, то мне хочется сказать, как вы мне дороги. Как мне больно слышать ваши рассуждения, касательно девушек, но больше всего меня задело ваши слова, что вы собирались приводить их сюда, на это самое место, где были я, Рукия… и вы. Я понимаю, что вы не желаете это слышать и по окончанию и вовсе перестанете меня уважать, но мне всё равно. Просто хочу, чтобы вы знали моё истинное отношение к вам все эти годы… я… я люблю вас, Хисаги-семпай!
Не дожидаясь ответа, Ренджи закрыл глаза и прикоснулся к губам Шухея, не взглянув на широко раскрытые глаза семпая во время такого неожиданного поворота событий. Это было всего лишь прикосновение, без попыток проникнуть внутрь. Стоило Абараю приоткрыть глаза, как Хисаги не смотрел на него, не отталкивал от себя кохая и даже не выказывал желание треснуть по лицу. Семпай просто сидел и получал ту долю удовольствия от поцелуя, которую получают влюблённые во время таких романтических сцен. Может, он бы и изобразил удивление… но не сейчас, поскольку внезапные тёплые всплески внутри тела начинали греть его душу. Осторожными движениями Абарай прижал к себе Хисаги и языком лизнул сначала губы, к которым он прикоснулся, а потом к зубам, которые преграждали ему путь дальше. То же самое сделал и Хисаги, якобы одобряя действия и идею кохая.
Незаметно для них наступил резкий звук сбоку. Такой громкий и оглушающий, что им всё же пришлось оторваться друг от друга и посмотреть на причину, прервавшую их занятие. Множество жёлтых искр, образующих сферу, на несколько секунд зависли в небе, после чего растворились в небытие. За ними последовали громкие голоса с поляны, радостные крики детей, хлопки, и люди, надрывающие свои голосовые связки, кричали: «Ещё» и «Браво». А ведь это был только первый залп!
Убедившись, что это всего лишь салют и громкие звуки, доносившиеся от поляны, шинигами смотрели друг на друга несколько секунд и ничего не говорили. А что можно сказать после того, как они поцеловались? Пускай не так страстно и желанно, как другие пары, но всё же это сближение губ явно говорило о чём-то большем и сокрытом от них.
- Эм… Абарай… - Первым начал Шухей, неловко глядя то на салют, то на зрителей.
- Я сказал то, что должен был сказать, - со всей серьёзностью произнёс Ренджи, - и от своих слов не отказываюсь…
- Да… это понятно, Абарай, только…
- Только?..
- Только почему ты не сказал мне этого раньше? Почему ты скрывал то, что связано со мной?
Теперь очередь Абарая чувствовать себя не в своей тарелке.
- Потому что… потому что я не знал, как вы отреагируете на это… вдруг вы, услышав такие слова в свой адрес, начнёте на меня ругаться, обвинять во всех грехах Сообщества Душ и ещё наброситесь с кулаками…
Поток других неправдоподобных слов Шухей остановил обычным поднятием ладони напротив лица Ренджи.
- Абарай… ты правда думаешь, что я такой человек, как ты меня описал?
Красноволосый смотрел на лицо брюнета, переливающееся зелёным и красным цветом салюта.
- Теперь нет.
- Ну, - Хисаги пожал плечами, - теперь-то понятно, что нет… зная меня и моё мировоззрение на другие проблемы, ты мог бы без каких-либо сложностей взять и признаться мне в этом. Ты же ведь видел, как я разговаривал с Кирой, когда его предал Ичимару? Ты же ведь видел, как я успокаивал Рангику-сан, когда у неё день становился неудачным? А Хинамори?.. Зачем я тебе это говорю, ты ведь и так меня видел разговаривающего с ними. Так что, я даже не знаю, почему ты до сих пор не решался мне в этом признаться…
На это предложение Ренджи вздохнул и прислушался к шуму толпы, искоса поглядывая на искры в небе. Шухей тоже посмотрел на торжество и искренне улыбнулся. Салют всё ещё продолжал идти.
- Я не сержусь на твоё признание…
- Правда? – Удивился Абарай и повернул голову в сторону семпая.
- Угу. Конечно, ты меня сперва очень сильно напугал таким устрашающим видом, но… как только ты… меня поцеловал, то… ты не поверишь, но у меня вдруг точно так же, как у тебя всплыли на поверхность чувства прошлого.
- То есть – вы тоже испытывали ко мне?.. – Ошарашено спросил Абарай, не веря в то, что Хисаги-семпай в далёком прошлом сам неравнодушно дышал к нему.
- Ага… с большим трудом, но тем не менее, я признался именно тебе в этом. Ты тогда был жутко упрямым, нервным, самодовольным типом, предпочитающий сперва действовать, а потом думать. Казалось бы, кого может привлечь такое нестандартное, по меркам Академии Шинигами, поведение? – Немного помолчав, семпай посмотрел на кохая и дружелюбно улыбнулся. – Оказалось, меня.
Ренджи, сидя молча, смотрел на Шухея таким внимательным взглядом, что когда он закончил свою речь последними двумя словами, то, не теряя минуты, он крепко обнял семпая и продолжил свой поцелуй. Брюнет, конечно, опять растерялся, но, поняв мысли красноволосого, ответно прижимал к себе парня, одетого в светло-коричневое юката.
Фукутайчо шестого отряда никогда не чувствовал себя таким счастливым и радостным. Конечно, семпай не ответил на его признание ни согласием, ни отказом, однако, ни то, ни другое его вполне устраивало. Этот долгожданный миг, которого он ждал с Академических лет, наконец, настал. Прямо сейчас, он целует и любит человека, который всего одним предложением довёл его до признания. Интересно, а если бы этого не было, осталось бы всё так, как раньше? «Вряд ли, - сам себе ответил Абарай, - рано или поздно один из нас признался бы друг другу в любви».
Салют всё ещё продолжался, а Ренджи и Шухей испытывали на себе все прелести первого поцелуя. Того самого, который у многих получался робким и неуверенным, а у них всё наоборот. Абарай проводил языком по всему рту, не углубляясь дальше, чтобы Хисаги не отпрянул назад. Впрочем, сам семпай деликатно подошёл к этому делу. Без спешки, он ласкал язык фукутайчо, при этом успевал провести по эмали зубов и нёбу.
Они продолжали целоваться, пока лёгкие не были опустошены и не пришлось разомкнуть губы, чтобы вобрать в себя свежий ночной воздух. Однако стоило им разъединиться, как тоненькая нить слюны образовалась между ними на нижних губах. Они долго на неё смотрели и в глубине души удивлялись, как так может получиться. Когда её больше не было, Шухей и Ренджи снова посмотрели друг на друга.
- Не верится, что я это сделал с тобой. – Подвёл итог Хисаги, вставая с земли и оттряхивая сзади свою юката цвета берлинской лазури.
- А мне не верится, что мои чувства взаимны. – Ответил Абарай и тоже встал и оттряхнул своё светло-коричневое летнее кимоно.
- Абарай…
- Да, Хисаги-семпай…
- Ну… раз у нас так начинается ночь, может… продолжим её в другом месте?
Ренджи сперва не понял намёка Шухея, изобразив недоумённое выражение лица. Однако потом догадался, к чему клонит семпай, и находил это предложение с какой-то точки зрения интригующим.
- Хисаги-семпай, вы покраснели. – Заметил Абарай.
- Как и ты.
- Ну… не каждый день услышишь подобное от вас.
Они немного посмеялись между собой, не обращая внимания на салют, который будет идти, если не целых полчаса то, по крайней мере, ещё десять минут, пока снаряды не кончатся.
- Пойдёмте ко мне. Тут недалеко.
- Как скажешь, Абарай. – Ответил брюнет и последовал за красноволосым в глубь тёмных деревьев, чтобы выйти на каменную дорожку и направится в жилой дом фукутайчо шестого отряда, где будет дальше продолжаться празднование Танабата Матсури.
@настроение: Отличное
@темы: Шухей/Ренджи, 69, Renji Abarai, Shuuhei Hisagi, Attention, NC-17, Фанфики, Bleach